Основная статья: Балет в России
Соединение драматургии Шекспира и уникальной по своему мелодическому богатству партитуры Сергея Прокофьева обеспечило высокую степень интереса к балету "Ромео и Джульетта" у постановщиков: редко какой хореограф рано или поздно не приходил к мысли, что хочет реализовать на сцене свою интерпретацию этой истории и этой музыки. В свою очередь мало какой балет может «предъявить» такое количество успешных реализаций, причем широчайшего спектра — от строгой неоклассики до самых радикальных авангардных вариантов. Не избежала сценического воплощения даже партитура со счастливым концом.
2024: Возвращение балета на сцену Большого театра
В Большом театре одним из выдающихся артистов, задействованных в постановке "Ромео и Джульетты" Прокофьева был сын хореографа, блистательный танцовщик Михаил Лавровский. Одной из его коронных партий стала партия Ромео. Наследник и хранитель памяти, он неоднократно ставил балет своего отца в театрах России и неаполитанском Сан-Карло. И в 2024 г, после назначения гендиректором театра Валерия Гергиева, возвращает его на сцену Большого. В качестве дирижёра-постановщика выступает Антон Гришанин. Своё видение костюмов, созданных по эскизам Петра Вильямса, демонстрирует Татьяна Ногинова.
В заглавных партиях, как всегда, заняты ведущие артисты труппы: Светлана Захарова, уже исполнявшая партию Джульетты в постановке Леонида Лавровского — в Мариинском театре, и Артемий Беляков, исполнявший партию Ромео в Большом, но в другой версии балета.
1956: Триумфальное представление в Лондоне
В 1956 г, когда готовился первый зарубежный выезд Большого театра — в Лондон, спектакль был включён в афишу этих гастролей. Даже импресарио сочли это очень смелым решением, ведь предстояло показать балет на родине Шекспира. Но спектакль в целом и Уланова в частности вызвали фурор и оказали влияние на дальнейший ход всей истории балета.
Уланова практически на излёте своей карьеры «доказала», что молва о её выдающемся таланте не была преувеличена, утвердила статус мировой звезды, и, подобно Шаляпину, способствовавшему невероятной популярности на Западе «Бориса Годунова», создала ореол легенды вокруг партии Джульетты. Знаменитый бег Джульетты к патеру Лоренцо стал такой же частью мифологии в истории балета, как танец Наташи Ростовой в деревне у дядюшки в истории литературы.Российский рынок облачных ИБ-сервисов только формируется 
Спектакль произвёл неизгладимое впечатление на британских хореографов Кеннета Макмиллана и Джона Крэнко. Они не только стали авторами собственных сценических версий партитуры Прокофьева, но и во многом изменили траекторию развития мирового балета, до того предпочитавшего лаконичные бессюжетные формы. А музыка балета стала одним из самых знаменитых и часто исполняемых сочинений XX столетия.
1946: Постановка в Большом театре
Начавшаяся Великая Отечественная война замедлила появление балета "Ромео и Джульетта" на сцене Большого театра. Но вскоре после её окончания, в 1946-м, он был наконец поставлен и в Москве. И удивительно подошёл труппе, быстро став одним из лучших спектаклей репертуара.
Балет «Ромео и Джульетта» в постановке Леонида Лавровского с некоторыми перерывами сохранялся в репертуаре Большого театра в течение почти пяти десятилетий. Он постоянно идёт в Мариинском театре. В обоих театрах заглавные и ведущие партии танцевали выдающиеся артисты разных, сменявших друг друга поколений.
1940: Лавровский инициирует новую редакцию балета. Премьера в Кировском театре с Галиной Улановой
Премьера в Ленинградском театре оперы и балета имени Кирова, состоявшаяся 11 января 1940 года, стала поворотным пунктом в истории балета Прокофьева. Лавровский инициировал написание новой редакции либретто и добился согласия композитора на ряд переделок и включение дополнительных номеров в партитуру, что помогло артистам «смириться» с этой музыкой (танцовщики Кировского театра тоже «с первого взгляда» полюбить её не смогли).
Спектакль Лавровского и Петра Вильямса, художника-постановщика балета, как правило, в прессе называли полотном, настолько грандиозной выглядела балетная картина раннеренессансной Италии. В этом спектакле любовная «красная» линия отчётливо пролегала между двух враждебных миров, а сила любви удесятерялась стремлением к свободе. В лице влюблённых и их сверстников заявляло о себе приближение просвещённого Ренессанса. Зловещей поступью клана Капулетти яростно отстаивало свои позиции угрюмое Средневековье. Вызывая ассоциации с Франсуа Вийоном или Франсуа Рабле, выводил собственную саркастическую тему Меркуцио. Рапирному звону вендетты противостоял тихий покой кельи францисканца патера Лоренцо. Над веронской площадью парил флорентийский купол Брунеллески, а замок был наполнен девушками, словно сошедшими с полотен Боттичелли.
И свою лучшую партию — Джульетты танцевала Галина Уланова, легендарная первая исполнительница этой роли и в театре имени Кирова, и в Большом. Партию Ромео исполнил её постоянный партнёр Константин Сергеев (в Москве первым Ромео станет Михаил Габович). Версия Лавровского сочетала литературную обобщённость, конкретность кино и эмоциональную достоверность драматического театра.
1939: Премьерная камерная постановка в чешском Балете Брно
Интерес к постановке балета неожиданно и смело проявил Балет Брно. Мировая премьера камерного варианта балета прошла в этом чешском городе. Постановку осуществил и выступил в партии Ромео хореограф Иво Псота.
1936: Большой театр отказывается от постановки
В течение года после провала прослушивания композитор пребывал в подвешенном состоянии, но в конце концов Большой от постановки отказался.
Прокофьев объяснял намерение сохранить жизнь героям «хореографическими причинами»: «Живые люди могут танцевать, умирающие не станцуют лёжа». Но тогда у него в соавторах ещё не было Леонида Лавровского, для которого это соображение не стало преградой и который сцену гибели героев решил победительно и виртуозно. Правда, такая возможность у него могла бы быть двумя годами раньше премьеры в Кировском театре: предполагалась, что он поставит «Ромео и Джульетту» к двухсотлетнему юбилею Ленинградского хореографического училища, однако к работе так тогда и не приступил.
В результате, композитор на материале музыки балета создал две сюиты, премьера которых с успехом прошла в Париже.
1935: Кировский театр не заинтересовался балетом, Большой - заказывает музыку. Провал на первом прослушивании
Структуру советского балета «большого стиля» Прокофьев, к тому времени уже являвшийся автором нескольких одноактных балетов, созданных для Дягилевской антрепризы, постигал на просмотре другого драмбалета, которому было суждено дожить до наших дней, — «Бахчисарайского фонтана». Изначально предполагалось, что Ростислав Захаров, поставивший этот балет, будет работать и над постановкой «Ромео и Джульетты». В мае 1935 года он даже успел принять кое-какое участие в «сценарной» разработке.
Однако договор с Кировским театром так и не был заключён, зато заинтересованность в постановке этого балета выразил Большой и таки заказал эту музыку. Черновой клавир будущего всемирно признанного балета был написан в рекордные сроки: за два месяца. 4 октября 1935 года — печальная, но памятная дата в истории Большого театра — состоялось открытое прослушивание в Бетховенском зале, заполненном до отказа вначале и практически опустевшем в конце. Слушателей не остановило даже то, что за роялем был сам автор.
Едва ли не самая знаменитая повесть о любви на свете не может не провоцировать на «каверзные» размышления о том, что сталось бы с Ромео и Джульеттой, останься они живы. Нет, соавторы либретто с Прокофьевым во главе, конечно, вовсе не предполагали дать развёрнутый ответ на этот вопрос, однако счастливый к финал запланировали. В первоначальной редакции веронские любовники не погибали «вопреки» тексту Шекспира, что было встречено, мягко говоря, с неодобрением. И не только шекспироведами, присутствовавшими на злополучном прослушивании. Что касается артистов и музыкантов, они сочли музыку балета «небалетной», для танца непригодной. Дело застопорилось.
1934: Глава "Ленфильма" Адриан Пиотровский предлагает Прокофьеву сюжет «Ромео и Джульетты» для балета
История создания балета «Ромео и Джульетта» Прокофьева-Лавровского неразрывной нитью связала Большой театр и Мариинский (в те времена — ГАТОБ и чуть позднее театр оперы и балета имени Кирова). 1934 год. Сергей Радлов, тогдашний руководитель Ленинградского театра оперы и балета, предложил своему давнему знакомцу и шахматному партнёру Сергею Прокофьеву сочинить балет на сюжет трагедии «Ромео и Джульетта». (Впоследствии Лавровский напишет, что хотя к окончательному варианту либретто Радлов не имел уже никакого отношения, он тем не менее счёл необходимым сохранить его имя в списке авторов, поскольку именно Радлову принадлежала идея выбрать в качестве литературного первоисточника эту шекспировскую пьесу).
Между тем, в изложении событий композитором авторство идеи «приписано» другому лицу — драматургу, критику, театроведу и вдобавок художественному руководителю «Ленфильма» Адриану Пиотровскому: «В конце декабря (1934 года) я вернулся в Ленинград специально для переговоров с Кировским театром. Я высказал своё желание найти лирический сюжет для балета… Начали перебирать сюжеты: Пиотровский назвал „Пеллеаса и Мелизанду`, „Тристана и Изольду`, „Ромео и Джульетту`. В последний сюжет я сразу „вцепился` — лучше не найти!» Но на премьерных афишах 1940 года имя Пиотровского в любом случае уже фигурировать не могло: в 37-м он был репрессирован и расстрелян.
